Алматы задыхается не из за одного источника, а из за отсутствия честного учёта и стратегии эксперт

Руководитель фонда Almaty Air Initiative, который занимается мониторингом качества воздуха, анализом загрязнений и разработкой решений для улучшения экологической ситуации в крупнейшем городе Казахстана, Жулдыз Саулебекова рассказала, почему оценки загрязнения воздуха в городе часто не отражают реальную картину, как работают модели выбросов и почему без долгосрочной стратегии проблему невозможно решить.

Ранее фонд опубликовал видеовизуализацию рассеивания загрязняющих веществ от теплоэлектростанций, основанную на данных международного проекта Climate TrRace – глобальной коалиционной платформы, использующей спутники и искусственный интеллект для точного отслеживания местоположения и объёмов выбросов парниковых газов в реальном времени.

Цель проекта – предоставление открытых и независимых данных о загрязнении для содействия борьбе с изменением климата. Проект инициирован при участии Альберта Гора и направлен на анализ последствий изменения климата и загрязнения воздуха. Модельные расчёты и наглядные карты охватывают крупные источники выбросов по всему миру – от алматинских ТЭЦ до промышленных объектов в других регионах.

О том, какие выводы можно сделать из этих данных и что мешает выстроить эффективную экологическую политику в городе, выясняла корреспондент Informburo.kz.

Как работает моделирование выбросов ТЭЦ

– Жулдыз, можете объяснить, как работает видеомодель Climate TrRace, показывающая рассеивание PM2.5 от ТЭЦ?

– Важно понимать, что речь идёт не о прямых замерах, а о компьютерном моделировании. Сначала рассчитывается предполагаемый объём выбросов станции исходя из её мощности, типа топлива, режима работы. Если эти параметры известны, можно примерно оценить объём загрязнения. Это похоже на расчёт расхода топлива автомобиля. Зная модель и пробег, вы можете получить ориентировочную цифру, но она не будет абсолютно точной.

Подобные модели полезны, поскольку учитывают множество дополнительных факторов, таких как метеорологические данные, направление и скорость ветра, температуру воздуха, особенности рассеивания частиц. Насколько мне известно, в Climate TrRace также используются спутниковые данные для перекрёстной проверки расчётов. В итоге можно проследить, как загрязняющие частицы поднимаются из трубы, в каком направлении их переносят воздушные потоки и как они рассеиваются в атмосфере. На основе этих данных и создаётся визуализация.

Кстати, мы сейчас делаем аналогичное упражнение – моделирование выбросов по всем основным источникам загрязнения с визуализациями. Надеемся представить результаты в ближайшие месяц-два.

– Какие выводы можно сделать, посмотрев видео и расчёты по ТЭЦ? Что стало особенно очевидно?

– Здесь можно выделить как минимум два ключевых вывода. Во-первых, стало видно, что наши теплоэлектростанции относятся к числу наиболее "грязных", в частности ТЭЦ-2. Именно она, по модельным данным, попала в верхние 10% наиболее загрязняющих источников. Речь идёт именно о процентах, а не о десяти самых грязных конкретных объектах.

Второй важный вывод касается условий рассеивания загрязнений. При слабом ветре выбросы рассеиваются значительно хуже и дольше остаются в так называемом приземном слое воздуха. А это та зона, где находятся люди.

Приземный слой воздуха – это нижние 2–10 метров от поверхности земли. Именно здесь мы дышим и проводим большую часть времени, поэтому с точки зрения воздействия на здоровье это наиболее уязвимая зона: загрязняющие вещества не поднимаются вверх, а накапливаются рядом с человеком.

В частном секторе ситуация усугубляется низкой высотой дымоходов. В отличие от промышленных труб выбросы сразу остаются в слое, где мы дышим, и при штиле или отсутствии осадков долго не рассеиваются, фактически застревая над городом.

Неслучайно жители Алматы с нетерпением ждут дождь или снег. Осадки хотя бы на день-два снижают концентрацию загрязнений, что наглядно показывает, насколько сильно воздух в городе зависит от условий рассеивания.

Изначально трубы ТЭЦ проектировались таким образом, чтобы минимизировать вред. Станции располагались за пределами жилой застройки, а высота труб позволяла выбросам подниматься выше и эффективно рассеиваться ветром. Однако за последние десятилетия ситуация изменилась. Город существенно разросся, и многие источники загрязнения оказались значительно ближе к жилым районам. Кроме того, за последние 20 лет в Алматы снизилась средняя скорость ветра. Свою роль играет и география, город расположен у подножия гор, что формирует специфические метеорологические условия.

В результате, особенно в зимний период, загрязняющие вещества хуже рассеиваются и дольше задерживаются именно в приземном слое воздуха. Это касается не только твёрдых частиц, но и других опасных примесей, которые выбрасывают ТЭЦ: сажи, тяжёлых металлов – свинца, кадмия, мышьяка и других веществ. Даже в относительно небольших концентрациях они представляют серьёзный риск для здоровья.

Важно подчеркнуть, что речь идёт не о постоянной ситуации: при благоприятных погодных условиях загрязнения могут эффективно рассеиваться. Однако моделирование показывает, что при определённых метеоусловиях они способны накапливаться. Именно эту логику и эти сценарии было важно показать в рамках модельного упражнения по выбросам от ТЭЦ.

– Некоторые эксперты отмечают, что модель учитывает только ТЭЦ, но не автотранспорт. Как вы относитесь к этой критике и планируется ли учитывать транспорт в будущих моделях?

– Критика того, что модель учитывает только ТЭЦ, на самом деле показательна. Часто создаётся ощущение, что если внимание уделяется одному источнику загрязнения, значит остальные игнорируются.

Алматы не является моногородом, и загрязнение воздуха формируется сразу несколькими источниками. Поэтому корректный анализ возможен только при рассмотрении каждого из них отдельно, а не через поиск "единственного виновника".

В городе одновременно действуют разные источники загрязнения, и важно учитывать не только общий объём выбросов, но и то, где именно они концентрируются. Даже сравнительно небольшие источники могут серьёзно ухудшать качество воздуха, если находятся рядом с жилыми районами и формируют загрязнение в приземном слое.

Модель Climate TrRace решает конкретную задачу и показывает вклад теплоэлектростанций. Она не описывает полную картину загрязнения города и должна рассматриваться как один из аналитических инструментов.

Проблемы начинаются тогда, когда загрязнение пытаются свести к одной усреднённой годовой цифре. Такой подход не учитывает сезонность, различия между загрязняющими веществами и реальные зоны концентрации, а без этого невозможно перейти от споров к практическим решениям.

Газификация: цифры против реальности

– Какие данные или выводы акимат игнорирует в оценке влияния ТЭЦ на экологию?

– В публичном пространстве часто звучит оценка о "порядка 99% газификации" Алматы, однако эта цифра не в полной мере отражает реальное положение дел. На мой взгляд, по Алматы до сих пор нет достаточно прозрачных и сопоставимых данных, которые показывали бы не только подключение, но и фактическое использование газа.

Чаще всего уровень газификации считают так: если труба подведена к дому, его относят к “газифицированным”. Формально это может давать высокую долю. Но в реальности остаются вопросы. Подведённая труба не означает, что дом действительно отапливается газом. Кто-то мог не подключиться, кто-то подключился, но затем вернулся к углю из-за стоимости, кто-то использует газ частично. 

Домашнее сжигание угля происходит при значительно более низких температурах, чем в промышленности, что приводит к неполному сгоранию топлива, большему объёму золы и повышенным выбросам. 

Что касается данных, то мы опираемся в том числе на показания датчиков, установленных нашим фондом. Они чётко показывают, что станции, расположенные рядом с районами печного отопления, реагируют резкими всплесками концентраций. Особенно заметны пики в вечернее время и по выходным, когда люди активнее топят дома и бани. Это типичное локальное загрязнение, которое хорошо коррелирует с бытовым отоплением.

При этом я не утверждаю, что ТЭЦ не вносят вклад. Они формируют фоновый уровень загрязнения. Но именно резкие пиковые значения во многих районах напрямую связаны с частным сектором. Поэтому работать нужно со всеми источниками, но раздельно и адресно, понимая, где, когда и почему формируются основные риски.

Вторая проблема – неполный охват объектов, которые фактически дают выбросы, но могут не попадать в официальную статистику: самозахваты, времянки, дачные дома, пристройки, а также бани. По нашим наблюдениям, у значительной доли частных домов (34%, согласно нашему исследованию) есть баня, и она далеко не всегда на газе. Кроме того, именно "локальные" источники могут создавать высокую концентрацию загрязнений прямо в жилой среде – там, где люди дышат.

Есть и косвенные индикаторы, которые тоже заставляют усомниться в идеальной картине. Например, если в отдельных районах наблюдаются значимые неплатежи за коммунальные услуги, возникает простой вопрос: чем эти дома тогда отапливаются зимой, если газом пользоваться не получается, а электричество обычно слишком дорого?

Поэтому я не утверждаю, что официальные цифры "неправильные". Они могут быть корректны в рамках принятой методики (подведение сети к зарегистрированным домам). Но если мы хотим понимать реальную структуру выбросов, важно считать шире: сколько домов фактически используют газ, сколько – твёрдое топливо, какова доля неучтённых построек и дополнительных источников, таких как бани и времянки.

Именно поэтому мы считаем тему газификации одной из самых сложных в борьбе за чистый воздух. В отличие от крупных инфраструктурных проектов, здесь нужен точный учёт, прозрачные данные и отдельные решения по серой застройке, включая своего рода "амнистию" для неучтённой застройки, аналог механизмов, которые позволяют легализовать фактически существующие дома, корректно их учесть и включить в системы коммунального обеспечения. Без такого пересчёта и инвентаризации невозможно получить точное представление о масштабах проблемы. И речь идёт только о территории Алматы, без учёта области.

– Почему проблему загрязнения воздуха в Алматы нельзя решать отдельно от Алматинской области?

– Ситуация в Алматинской области – отдельный и очень чувствительный вопрос. К сожалению, с точки зрения управления воздухом город и область по-прежнему существуют как будто в разных административных реальностях: разные территории, разные зоны ответственности, разные акиматы и руководители. При этом воздух не знает границ, и рассматривать Алматы в отрыве от области просто невозможно.

Мы все хорошо это почувствовали на практике. Достаточно вспомнить ситуацию в сентябре, когда в Алматинской области несколько дней горел мусорный полигон. Казалось бы, источник находился в десятках километров от города, но при неблагоприятном направлении ветра смог доходил до Алматы, и многие буквально задыхались. Это наглядный пример того, как загрязнение из области напрямую влияет на город. Здесь нельзя отгородиться и сказать, что это уже не наша зона ответственности, так это не работает.

Поэтому, на мой взгляд, ключевым условием улучшения ситуации должна стать тесная координация между городом и областью. Необходимо совместно учитывать частный сектор, проводить инвентаризацию застройки и разрабатывать программы снижения выбросов. Речь идёт о целом комплексе мер: регулировании, законах, а также запретах и штрафах за незаконное сжигание мусора, шин, пластика и других отходов. Это сложная, но принципиально важная работа.

Почему без долгосрочной стратегии ничего не изменится

– Выше вы анонсировали моделирование выбросов по всем основным источникам. На каких данных и методах оно будет основано и какие пробелы в текущей статистике вы хотите закрыть?

– Модели для других источников могут строиться по разным схемам. Не существует одного универсального метода. Сейчас мы используем расчётный подход, параллельно планируем кросс-проверку данных с помощью собственных датчиков и спутниковой информации. В итоге это будет комплексная модель, но мы движемся к ней поэтапно.

На первом этапе мы стараемся объективно оценить реальную картину, в частности количество домов и фактические источники отопления. Здесь важно не ограничиваться формальным показателем "99% газификации", а учитывать самозахваты и неформальную застройку. По открытым данным, которые ранее публиковались в СМИ, около 14 тысяч домов не имеют официального статуса и, соответственно, не имеют возможности подключения к газу.

При этом в официальной статистике фигурирует цифра – около тысячи домов, использующих уголь. В таком виде проблема выглядит незначительной, но наши наблюдения показывают, что фактические масштабы могут быть существенно выше. Насколько именно – это предмет отдельного исследования, и преждевременно называть точные оценки.

Дополнительные вопросы вызывает и расхождение между разными источниками данных. Например, несколько лет назад Всемирный банк оценивал вклад частного сектора в два раза выше, чем по официальным оценкам. Такие несоответствия могут возникать из-за различий в методиках, неполного учёта объектов или иных факторов. Именно поэтому, на мой взгляд, важно честно зафиксировать реальную ситуацию и отталкиваться от неё, а не от наиболее удобных цифр.

Если мы действительно хотим улучшить качество воздуха, нужно признать, что это не история про быстрые решения. Загрязнение воздуха невозможно устранить за несколько месяцев. Обществу важен не набор ситуативных мер, а понятный сигнал о том, что у государства есть долгосрочное видение – программа на 5–10 лет с чёткими целями, этапами и ответственностью по каждому источнику загрязнения.

Люди понимают, что проблема сложная. Им важно видеть, что есть последовательный план: что делается в этом году, что – в следующем, как шаг за шагом будет меняться ситуация. Пока таких публичных, детально проработанных стратегий я не видела. Именно поэтому мы сейчас разрабатываем собственное предложение с поэтапными мерами и логикой перехода. Возьмут его в работу или нет – покажет время, но мы считаем, что без стратегического подхода улучшить ситуацию с воздухом невозможно.

– В каком формате фонд собирается предлагать свои рекомендации по улучшению качества воздуха и на каких принципах они будут строиться?

– Мы не планируем предлагать эту программу ни как альтернативу, ни как обязательный документ для акимата. Речь идёт о публичном экспертном предложении. Фонд опубликует собственное видение того, какие меры являются обоснованными с точки зрения данных, исследований и моделирования. Будут ли эти рекомендации использованы государственными органами и в каком объёме, решать уже им.

Принципиально важно, что все предложения будут основаны на расчётах и исследованиях. Это не набор субъективных идей, а результат системной аналитической работы. Мы используем моделирование выбросов, сопоставляем разные источники данных и методики и стараемся выстроить целостную картину.

В рамках этой работы фонд начал взаимодействие с международными экспертами. Недавно состоялась консультация с представителями Академии экологических наук Китая – крупного научного института при Министерстве экологии КНР, который объединяет сотни исследователей и специалистов. Эта организация считается одной из наиболее авторитетных в мире в сфере качества воздуха и имеет успешный опыт улучшения экологической ситуации, в том числе в Пекине. Китайский кейс неоднократно приводился в пример структурами ООН.

В ходе обсуждения мы попросили коллег выделить ключевые шаги, которые позволили Пекину за десять лет значительно сократить число дней с высоким уровнем загрязнения. В 2015-м таких "чистых" дней было чуть больше десяти, сегодня их около трёхсот. Эксперты назвали три основных направления.

Первым стала работа с домохозяйствами, где ранее сжигались миллионы тонн угля. Власти ввели ограничения и предложили альтернативы. Вторым направлением стало жёсткое регулирование промышленности и энергетики, включая модернизацию ТЭЦ и закрытие устаревших объектов. Третьим фактором стал транспорт, прежде всего масштабная электрификация.

В отдельных городах, таких как Шэньчжэнь, общественный транспорт был полностью переведён на электротягу ещё в 2017 году.

Этот подход во многом совпадает с нашим пониманием проблемы. Загрязнение воздуха невозможно устранить, сосредоточившись на одном источнике. Результат достигается только при последовательной работе со всеми ключевыми факторами. Китай добился прогресса не за счёт разовых решений, а благодаря долгосрочной стратегии и поэтапной реализации.

Именно такого сигнала сегодня, на наш взгляд, ожидает общество. Люди понимают, что проблему нельзя решить быстро. Им важно видеть, что существует понятный план на несколько лет вперёд, с чёткими этапами, инвестициями и ответственностью. Пока этого нет, усилия выглядят фрагментарными, а время уходит. Между тем успешные примеры и рабочие рецепты уже существуют. Вопрос лишь в том, готовы ли мы последовательно их адаптировать и применять с учётом местных условий.

– Почему проблема выбросов ТЭЦ остаётся неудобной для властей и не получает должного внимания?

– Из-за распределения полномочий. Акимат напрямую не управляет теплоэлектростанциями и не может вносить изменения в нормативы по выбросам. Регулирование этой сферы находится в ведении профильных министерств и компаний энергетического сектора. Фактически у городских властей есть лишь ограниченные инструменты влияния. Они могут запрашивать информацию и поднимать вопрос на уровне коммуникаций, но не управлять процессом напрямую.

Поэтому меры, которые реализует акимат, в основном касаются сфер, находящихся в зоне его ответственности. Речь прежде всего идёт о транспорте и городской инфраструктуре. Вопросы, связанные с ТЭЦ, остаются в стороне и чаще решаются в отраслевом контуре.

Ещё одна проблема связана со слабым контролем и высокой степенью износа самих теплоэлектростанций. Системы фильтрации и инфраструктура во многом устарели, и не всегда понятно, насколько эффективно они работают. После того как были объявлены планы перевода ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3 на газ, модернизация действующих систем, по ощущениям, перестала быть приоритетом. Возникло восприятие, что раз ожидается переход на другое топливо, то текущие улучшения можно отложить.

Я с большим ожиданием смотрю на перевод ТЭЦ на газ, поскольку после этого станет понятнее реальный вклад этих источников в загрязнение воздуха. По официальным оценкам, выбросы должны сократиться в 10–14 раз. Это особенно важно с точки зрения твёрдых частиц, которые формируют зимний смог и на которые реагирует большинство датчиков.

По нашим оценкам и данным моделирования, выбросы от ТЭЦ могут быть недооценены. Мы не называем точных цифр, однако предполагаем, что недоучёт может составлять не менее 30–40%. На это указывают и показания датчиков, и наблюдаемые пиковые концентрации. При этом важно учитывать, что выбросы ТЭЦ не всегда попадают в приземный слой воздуха. Это происходит при определённых метеорологических условиях. Тем не менее полностью исключать их влияние нельзя.

При этом полной картины загрязнения у нас сейчас нет. Большинство существующих датчиков фиксируют именно твёрдые частицы. Измерение газовых загрязнителей требует значительно более дорогого оборудования. Ранее такие датчики устанавливались, однако в настоящее время они демонтированы, и данные по газам, включая диоксид азота, фактически отсутствуют. Это серьёзно ограничивает понимание происходящего и затрудняет объективную оценку вклада разных источников.

В итоге вопрос выбросов ТЭЦ упирается не только в технологии, но и в распределение ответственности, качество данных и наличие политической воли. Без этого любые решения будут фрагментарными, а обсуждение – неполным.

– Согласно исследованию Almaty Air Initiative, каждый четвёртый алматинец задумывается о переезде из-за загрязнения воздуха, а большинство уже ощущают его влияние на здоровье. Как вы объясняете такую тревогу и какие шаги нужны, чтобы жители видели реальные улучшения и чувствовали себя безопасно в мегаполисе?

– Рост тревожности во многом связан с повышением осведомлённости. Наш фонд одним из первых начал системно измерять, насколько жителей беспокоит качество воздуха. В прошлом году мы зафиксировали, что около 17% респондентов задумывались о переезде из-за загрязнения. В этом году показатель вырос до 25%. Мы связываем это не столько с резким ухудшением ситуации, сколько с тем, что люди стали лучше понимать масштаб проблемы и чаще сталкиваться с данными о качестве воздуха.

При этом воздух напрямую влияет не только на здоровье, но и на экономический потенциал города. Исследования показывают, что именно наиболее образованная, активная и платежеспособная часть населения, включая семьи с детьми и предпринимателей, чаще всего рассматривает отъезд. Для них качество жизни и здоровье важнее финансовых или карьерных возможностей. Это создаёт риски утечки человеческого капитала и напрямую связано с развитием Алматы.

Чтобы снизить эту тревогу, важно действовать в двух направлениях. Во-первых, честно и прозрачно показывать, что происходит с воздухом. Для этого важен в том числе и гражданский мониторинг качества воздуха, исследования и открытые данные. Во-вторых, людям важно видеть, что у государства есть долгосрочный план и понимание проблемы. Не разовые меры, а последовательный план с чёткими этапами. Когда человек понимает, что ситуация будет меняться в ближайшие годы, мотивация уезжать снижается.

При этом и сами жители могут вносить вклад. В первую очередь не становиться источником загрязнения. Это отказ от сжигания мусора и отходов, контроль за состоянием автомобилей и катализаторов, более осознанное поведение в быту. Даже небольшие действия, умноженные на масштаб города, дают эффект.

Отдельную роль играет повышение экологической культуры. Датчики и открытые данные делают проблему видимой и понятной. Когда загрязнение можно увидеть в цифрах, меняется и отношение к нему. Осознанность – это не замена государственной политики, но важное её дополнение. Только сочетание системных решений и ответственности каждого может привести к реальному улучшению качества воздуха.